"Капризен, как король варваров, сложен, как сама тайга" (с)
У меня давно уже завелось хобби - собирать переводы поединка Финрода с Сауроном.
Так вот в "По ту сторону рассвета" он воистину прекрасен. Ритмика, образы, ассонансы и аллитерации - ммм, вкуснотища! Вот попробуйте:
- Такие головастые ребята да чтобы не научились новому делу? - Гортхаур как будто ускорял шаги. - Но верность ваша Болдогу мне по душе. Да, поистине, верность - великое благо и заслуживает награды, а предательство - кары. Вероломство точно ржа, разъедает из-нутри и сердца, и города, заражая души злом. Ледяная пустота проникает в мир живых, об-ращаются в ничто их творенья, их награды, обволакивает ядом, и в глаза ей заглянув - уст-рашишься ты и дрогнешь, и растают твои чары, и надежда твоя рухнет, как трухлявый ста-рый ствол, что внутри изъеден гнилью...
Фелагунд действительно дрогнул - но лишь на миг. Орочья морда сползала с него, он распрямлялся, волосы трепал ветер - откуда здесь ветер?
- Кто полон душой и горяч, ледяной пустоты не убоится. Кто светел - тот и во Тьме останется светлым. Кто верен и смел - не устрашится, ни боли, ни смерти. Кто все потерял, но сберег незамаранной душу, за краем Земли для того есть иная надежда. Надежда, что вы-ше бренных земных соблазнов - звонче золота, ярче камней драгоценных, прекрасней пения женщин, пьянее вина и слаще любого яства. В ее огне сомненья и страх выгорают, десяти-кратно в бою прибывают силы, рождается твердость в сердце плененного телом, а тем, чей свободен дух - не страшны и цепи, - краем зачарованного разума Берен понял, что Финрод перешел на квэнья, и слова Высокой Речи звучали в этих стенах такой музыкой, что дрогну-ли оконные витражи - словно замок вспомнил своего прежнего хозяина и потянулся к нему, как старый, полупарализованный пес. Не диво, что Саурон поспешил перехватить напев и повести его в свою сторону:
- Ты о какой надежде поешь здесь, жалкий? Кто из Великих, когда ее пообещал тебе? Тюремщик, что собирает бездомные души, тащит к себе в подпол, как крыса амбарная? Во-истину только там у тебя надежда есть - в серых покоях мертвых, без звука, без памяти - здесь же, на Волчьем Острове, раб мой, нет ее: в муках и ужасе, нолдо, ты будешь корчиться, Тьма поглотит тебя и изгложет разум твой, брат здесь брата предаст лишь за призрак спасе-ния, огненной цепью тело твое будет сковано, холодом страха душа твоя будет стиснута - вот тогда и поймешь, кто хозяин твой - жизни и смерти твоей, самой души твоей...
- Не хозяин ты мне, Саурон, не Владыка душе моей, ни душам друзей моих, ни эль-фов, ни смертных людей. Бессильна злоба твоя, смешна гордыня твоя. И тем, кто в твоих ру-ках, не волен ты повелевать, так что говорить о тех, кого ты не в силах взять? Помню - стоит на высоком холме белокаменный гордый город. Помню - ласкает берег живое зеленое море. Помню - лежит за морем прекрасный край, неподвластный Тени. Помню - поют, сливаясь, лучи светоносных деревьев... В этом краю мастерство сильнее времени, светлая радость любви - сильнее боли... Сладки холодные воды ручьев прозрачных, рвутся в небо стволы ко-рабельных сосен, в гавани волны перебирают гальку, белые корабли дремлют у пирса, гор-дые кони волны - в ожидании странствий... Помню - капли росы на ладонях листьев. Помню - песни дев на Слиянии Света...
- Серебряный свет померк, золотой - задохнулся. Тьма непроглядная пала на стены белые, красен огонь факелов, красны клинки в ночи - кровью зайтись морю в Лебяжьей Га-вани! Нет больше песен дев, ни нолдор, ни тэлери - крики, предсмертный хрип, стали звон да стрел свист. Мертвым удел - сумрак покоев Мандоса, выжившим тяжкий рок - вражда и пре-дательство. Где та надежда, которой ты пугал меня? В Альквалондэ она, кровью горячей пе-нится, в Хэлкараксэ она - с криком под лед ушла, в заливе Дренгист она жарким сгорела пламенем, в Тангородрим она - в сырых подземельях скована, нет надежды для вас, нолдор - навеки вы прокляты!
Так вот в "По ту сторону рассвета" он воистину прекрасен. Ритмика, образы, ассонансы и аллитерации - ммм, вкуснотища! Вот попробуйте:
- Такие головастые ребята да чтобы не научились новому делу? - Гортхаур как будто ускорял шаги. - Но верность ваша Болдогу мне по душе. Да, поистине, верность - великое благо и заслуживает награды, а предательство - кары. Вероломство точно ржа, разъедает из-нутри и сердца, и города, заражая души злом. Ледяная пустота проникает в мир живых, об-ращаются в ничто их творенья, их награды, обволакивает ядом, и в глаза ей заглянув - уст-рашишься ты и дрогнешь, и растают твои чары, и надежда твоя рухнет, как трухлявый ста-рый ствол, что внутри изъеден гнилью...
Фелагунд действительно дрогнул - но лишь на миг. Орочья морда сползала с него, он распрямлялся, волосы трепал ветер - откуда здесь ветер?
- Кто полон душой и горяч, ледяной пустоты не убоится. Кто светел - тот и во Тьме останется светлым. Кто верен и смел - не устрашится, ни боли, ни смерти. Кто все потерял, но сберег незамаранной душу, за краем Земли для того есть иная надежда. Надежда, что вы-ше бренных земных соблазнов - звонче золота, ярче камней драгоценных, прекрасней пения женщин, пьянее вина и слаще любого яства. В ее огне сомненья и страх выгорают, десяти-кратно в бою прибывают силы, рождается твердость в сердце плененного телом, а тем, чей свободен дух - не страшны и цепи, - краем зачарованного разума Берен понял, что Финрод перешел на квэнья, и слова Высокой Речи звучали в этих стенах такой музыкой, что дрогну-ли оконные витражи - словно замок вспомнил своего прежнего хозяина и потянулся к нему, как старый, полупарализованный пес. Не диво, что Саурон поспешил перехватить напев и повести его в свою сторону:
- Ты о какой надежде поешь здесь, жалкий? Кто из Великих, когда ее пообещал тебе? Тюремщик, что собирает бездомные души, тащит к себе в подпол, как крыса амбарная? Во-истину только там у тебя надежда есть - в серых покоях мертвых, без звука, без памяти - здесь же, на Волчьем Острове, раб мой, нет ее: в муках и ужасе, нолдо, ты будешь корчиться, Тьма поглотит тебя и изгложет разум твой, брат здесь брата предаст лишь за призрак спасе-ния, огненной цепью тело твое будет сковано, холодом страха душа твоя будет стиснута - вот тогда и поймешь, кто хозяин твой - жизни и смерти твоей, самой души твоей...
- Не хозяин ты мне, Саурон, не Владыка душе моей, ни душам друзей моих, ни эль-фов, ни смертных людей. Бессильна злоба твоя, смешна гордыня твоя. И тем, кто в твоих ру-ках, не волен ты повелевать, так что говорить о тех, кого ты не в силах взять? Помню - стоит на высоком холме белокаменный гордый город. Помню - ласкает берег живое зеленое море. Помню - лежит за морем прекрасный край, неподвластный Тени. Помню - поют, сливаясь, лучи светоносных деревьев... В этом краю мастерство сильнее времени, светлая радость любви - сильнее боли... Сладки холодные воды ручьев прозрачных, рвутся в небо стволы ко-рабельных сосен, в гавани волны перебирают гальку, белые корабли дремлют у пирса, гор-дые кони волны - в ожидании странствий... Помню - капли росы на ладонях листьев. Помню - песни дев на Слиянии Света...
- Серебряный свет померк, золотой - задохнулся. Тьма непроглядная пала на стены белые, красен огонь факелов, красны клинки в ночи - кровью зайтись морю в Лебяжьей Га-вани! Нет больше песен дев, ни нолдор, ни тэлери - крики, предсмертный хрип, стали звон да стрел свист. Мертвым удел - сумрак покоев Мандоса, выжившим тяжкий рок - вражда и пре-дательство. Где та надежда, которой ты пугал меня? В Альквалондэ она, кровью горячей пе-нится, в Хэлкараксэ она - с криком под лед ушла, в заливе Дренгист она жарким сгорела пламенем, в Тангородрим она - в сырых подземельях скована, нет надежды для вас, нолдор - навеки вы прокляты!